EUR
Всего лишь два дня — 29 и 30 июня — в деревне Вейккола недалеко от Хельсинки — проходит выставка иллюстраций Паноса Баломеноса к книге о приключениях 9-летнего мальчика Оскара на летних каникулах, которые он проводит на родине своей финской мамы.
Папа у Оскара — француз и в Хельсинки семья приезжает на лето. Автор истории об Оскаре — Пяйви Баломенос, жена художника.
У каждого поворота сюжета об Оскаре есть прототип. Семья мальчика Оскара — отображение семьи Паноса и Пяйви, финского художника, родившегося в Афинах, и «посла финского дизайна» в лице его жены. У Пяйви и Паноса есть мальчик «Оскар», которого зовут Коста. И их семья очень любит проводить время на даче в одном из столичных садовых товариществ, которая досталась Пяйви от ее дедушки. Дедушка и построил этот домик в 1949 году. Несомненно, что эта дача семьи Баломенос — еще один прототип истории об Оскаре.
«Лето, лето, лето, лето. Наконец-то лето!», кричит Оскар в восторге в саду их дачи. Он подпрыгивает и делает колесо.», так начинается история о приключениях парижского мальчика в Хельсинки.
Пяйви и Панос в своей детской истории затрагивают вполне взрослые темы.
Как живут дети в смешанных семьях и на каких языках они говорят? Почему порой попытки иностранцев общаться с финнами на финском языке оборачивают фиаско? Почему дети разных национальностей быстрее находят общий язык?
В небольшой галерее деревни Вейккола выставлены все иллюстрации, включая те, что не вошли в окончательный вариант книги. Вейккола не похожа на хельсинкские «садовые товарищества». Это — деревня, многие жители которой живут здесь из поколения в поколение. Именно такие люди пришли на презентацию книги о жизни смешанной семьи в Финляндии.
«Извините, как вас зовут?», обратилась одна из зрительниц к Паносу. Он ответил. Панос прекрасно владеет финским языком. И все-таки его имя было совершенно новым для пожилой женщины. «Извините, повторите еще раз», попросила она. И Панос терпеливо повторил свое имя по буквам. Но следующий вопрос той же дамы был уже об ином. «А такие садовые товарищества есть только у нас в Финляндии?»
Конечно, нет. Они есть в восточной Германии. Они есть в Австрии. Знаменитые «шесть соток» раскиданы по всему бывшему пространству Советского Союза. Для Паноса их существование — убедительное свидетельство важности социал-демократической модели отношения к простому человеку. «Наделы», которые изначально служили для того, чтобы накормить послевоенное поколение, сейчас стали ценным наследием, как культурным, так и социальным в истории Финляндии.
В таких «товариществах» до сих пор «люди общаются, обмениваются разными вещами», говорит Пяйви. Помните наше знаменитое: «Соседка, у меня соль закончилась. Не одолжишь?»
Сейчас, конечно, у владельцев дачек есть машины. Ну, или велосипеды. Можно доехать до магазина. «А когда на даче жили мои бабушка и дедушка, они переезжали на нее поздней весной и возвращались, когда начинался учебный год. И в город они выбирались очень редко», вспоминает Пяйви.
Для Паноса их небольшой яблоневый сад с пионами и крохотным домиком с верандой — «абсолютная красота и воплощение рая». В Греции, по его словам, подобная культура не нашла отклика. «Но если мы хотим сохранить наш мир, то такие маленькие домики с наделами земли — единственный вариант.
На презентацию книги об Оскаре приехала учительница Косты по греческому языку. Его друзья — дети разных национальностей, в том числе из смешанных семей. «Я не знаю, на скольки языках будет говорить Коста, когда ему исполнится 17, если сейчас он говорит, как минимум, на трех», — говорит Пяйви. Сама Пяйви впервые использовала свои знания английского в 19 лет. Для Пяйви это — один из знаков того, что у поколения их сына есть пока надежда жить в Европе открытой миру.
