Журналист Helsingin Sanomat в своей статье «Практически полностью распроданный зал Дворца Музыки был очарован выступлением Евгения Кисина» признал удивительную способность пианиста вызывать эмоции слушателей.

На концерте в Хельсинки 11 августа Евгений Кисин исполнил произведения Бетховена, Шопена, Брамса и Прокофьева. Но кроме этих двух частей концерта, была еще неожиданная третья. Зрители не отпускали Евгения Кисина. И он выразил свое уважение к залу, сыграв на бис марш Прокофьева из оперы «Любовь к трем апельсинам», одну из мазурок Шопена и вальс Брамса.

Исполнение Евгением Кисиным 2-й сонаты ре-минор, написанной Прокофьевым в 1913 году и посвященной одному из друзей, покончивших с собой, было наполнено силой и трагизмом. И хотя журналисты Helsingin Sanomat выразили сомнение в том, что зрители уловили уровень сложности именно этой сонаты для исполнения, на самом деле многие были поражены невероятным техническим блеском игры музыканта.

Мне очень жаль, что очередной этап истории нашего не всегда разумного человечества оставляет свой черный след на именах художников. В том числе, и имени Евгения Кисина, который в июле этого года попал в реестр российских «иноагентов». 11 августа в Хельсинки несколько сотен слушателей аплодировали гениальному музыканту, не проронившему ни слова.

Евгений Кисин играл марш Прокофьева из «Любви к трем апельсинам» так, что, казалось, его рояль неожиданно превратился в симфонический оркестр. Вспомнилось признание другого гениального музыканта, Владимира Спивакова, который рассказывал как сразу же после концерта Кисина с оркестром под управлением Герберта фон Караяна, Кисина сразу же заметили в качестве призывника в армию. Очень хорошо помню недоумение, повисшее в обществе того времени: «Зачем армии Кисин?» Согласно признанию Спивакова, его обращение к президенту Горбачеву и его супруге стало основанием для отсрочки от службы в армии. И причиной, по которой Кисин уехал из России.

У Евгения Кисина, как у любого другого человека, есть право на свое мнение. У его слушателей есть право иметь свое мнение и соглашаться или не соглашаться с музыкантом. Но Евгений Кисин уникален уже тем, что он является агентом Сергея Прокофьева, Фредерика Шопена, Йоханнеса Брамса и никого другого.

После концерта Евгения Кисина одна из слушательниц, Элина Вильянен, написала, что не сдержала своих эмоций, слушая Кисина. «Я плакала». Ее мнение публикую с разрешения автора.

«Cейчас я реже хожу на концерты, но воспринимаю их глубже. Концерт Евгения Кисина был для меня давно ожидаемым большим событием. Я слушаю его игру с юности. Шопен звучал архитектурно и немного монументально. Было ли это намеренным отходом от старого, более лирического «советского» способа интерпретации Шопена? Возможно. В любом случае, это было более насыщенным по звучанию и интересным, чем простое мечтательное поэтизирование. Это было физически ощутимо и реально. Я тоже хочу заново разучить Шопена с этой точки зрения. Баллады Брамса во второй части Кисин исполнил медитативно. Как будто идешь с ним по лесу и слушаешь долгую философскую беседу. Сонату Прокофьева он сыграл кристально ясно и просто, тем самым подчеркнув агрессивную трагичность текста композитора. Такое тоже бывает — агрессивная трагичность — но только редкий мастер способен передать ее лаконично и эффективно музыкальными средствами, не погружаясь сам в её пучину. Я прослезилась».