Решение «Международной Амнистии» о пересмотре своего решения признать Алексея Навальным узником совести остается одним из наиболее знаковых для России и всего околороссийского контекста. К сожалению, общество о нем узнало не через официальное заявление организации на сайте, а через ответ журналисту, который он разместил в своем Твиттере. Это немедленно создало атмосферу заговора, разделив и так более чем раздраенное вклочья общество. Именно поэтому я попросила Франка Йоханссона, руководителя финской секции «Международной Амнистии» о его комментарии по сложившейся ситуации. (Фото: backpacker01)

Какова позиция финской секции «МА» по Алексею Навальному и отзыву статуса «узника совести»?

Мы твердо настаиваем на том, что необходимо делать все возможное, чтобы Навальный оказался на свободе и чтобы он не подвергался преследованию за то, в чем он не виновен. Его скорейшее освобождение — наш приоритет.

Вопрос об отзыве статуса — более сложный. Наши юридические экперты пришли к заключению, что мы не можем считать Навального «узником совести, потому что в прошлом он использовал язык, который, согласно нашим экспертам, является призывом к ненависти. Именно поэтому он был лишен статуса «узник совести».  В этом вопросе, МА, безусловно сделала ошибку, слишком поспешно приняв решение о том, что организация считает его «узником совести», не проверив, что об этом говорят наши же собственные правила. 

Тем не менее, это не определяет то, как мы работаем по делу Навального. Это всего лишь о том, что в его отношении термин «узник совести» не используется, в силу того, что его собственные заявления не дают ему такой возможности.  

Наша ошибка — очень печальна. Она стала причиной серьезной путаницы. Финская секция организации поддерживает решение наших экспертов по этому вопросу: его не следовало признавать узником совести. Мы обязаны были изменить это. Даже несмотря на то, что то, каким образом общество узнало об этом решении, сильно отличалось от того, что мы бы хотели. Мы оказались не готовы к разговору о наших собственных решениях и это привело к глубокому непониманию на всех уровнях.  

Несомненно, интервью руководителей МА с фейковым Леонидом Волковым добавило бардака. Оно, несомненно, было ударом по МА, которую выставили в виде органиазции, которую легко переиграть. Но еще более негативным было то, что руководство МА в попытке «успокоить» лже-Волкова уверяли его, что организация не будет заниматься такими делами как ситуация с журналистами в Латвии… «По меньшей мере, сейчас». Это не может не вызывать вопросы к МА: есть ли возможность надеяться на реакцию организации на случаи нарушений прав человека, скажем, в Украине или Испании…  

Я не смотрел видео того пранкера и поэтому не могу комментировать его содержание.

Мне не кажется, что о нарушениях прав человека трудно говорить только в контексте отдельных стран. Где бы мы не сообщали о нарушениях прав человека, мы имеем дело с государственной машиной, у которой есть в арсенале все СМИ, что позволяет им создать нужную им картину. Это всегда нелегко. Мы неоднократно тоже сталкивались с проблемой того, что принципиальная позиция, которую занимает МА, с трудом находит понимание не только среди политиков, но и среди простых людей, которые видят мир черным или белым.  Некоторые считают, что в мире существуют только плохие или только хорошие парни. А это не так. Люди многоплановы. Некоторые могут в определенных ситуациях совершить очень хорошие дела, а потом они же могут повести себя не так хорошо. И нам нужно помнить об этом.

Я бы хотел сказать, что российские СМИ сделали все, чтобы мы выглядели глупо из-за тех ошибок, которые допустили. Но на самом деле мы сами сделали все, чтобы выглядеть глупо. Это — печально, но нам нужно сейчас преодолеть это, извиниться за то, что устроили такой бардак, назвав Навального «узником совести». Мы не должны были это делать. И то, как решение о снятии статуса попало в СМИ, было очень непродуманным. Эта ситуция, естественно, не усилила уровень доверия общества к тому, как мы принимаем решения. Это — наша ошибка и мы очень плохо с ней справились. Но сейчас главное — прекратить говорить о себе и сконцентрироваться на нарушениях прав человека в России и, конечно, в других странах. А в деле Навального — попытаться вытащить его из тюрьмы.

Говоря о других странах, каковы географические приоритеты финской секции МА? Как жертвам нарушений прав человека обратиться к организации за поддержкой?

У нас нет особого приоритета по странам. Мы работаем на основе анализа, где наша работа может дать максимальный результат. Не имеет смысла работать по делу человека, который, здесь, в Финляндии не встретит того, кто реально может оказать воздействие на его ситуацию или в отношении которого нет какого-то внимания со стороны нашего правительства.

Если мы видим, что правительство Финляндии активно следит за ситуацией конкретных стран, мы сделаем все, чтобы обеспечить, чтобы к человеку, права которого нарушены, было максимальное внимание, а наши чиновники были бы действительно активны. Говоря об этом, ясно, что Россия всегда будет в сфере наших интересов. Это определено географией наших стран. Мы очень внимательно следим за ситуацией в России. Еще один приоритет для нас — Беларусь. Мы сейчас в процессе публикации как можно большего количества данных исследований для привлечения максимального внимания.  

То есть, вы говорите, что ваш выбор зависит от уровня активности правительства, так?

Это смесь. Это сочетание того, каким объемом информации мы располагаем и как мы представляем уровень важности для Финляндии. И мы не всегда принимаем такие решения в одиночестве.

Многое зависит от наших аналитиков, которые определяют, что в вопросе конкретной страны, конкретного человека будет эффективна работа конкретной секции МА.

Это — сочетание различных вопросов. Это также иногда вопрос наших ресурсов. Мы не можем работать одновременно работать над всеми человеческими историями. Для работы над конкретной историей необходимы регулярные обновления. Все должны регулярно проверяться и у нас по-прежнему ограниченные возможности. Мы не можем следить за развитием историй пятидесяти человек одновременно. Поэтому иногда нам приходится принимать очень прагматичные решения, основанные на наших ресурсах, и отдавать приоритет тем, кто нам предствляется наиболее важным. И таким приоритетом на данный момент для нас, несомненно, является Алексей Навальный.

Международная Амнистия признала узниками совести ряд украинских активистов и журналистов уже в контексте постмайданной Украины. Например, журналиста Василия Муравицкого. У вас есть возможность следить за продолжающимся давлением на него?  

Мы не можем отказать тем, кто стучится в нашу дверь. Но все зависит от того, что и когда происходит. Что касается Украины, мы работали с киевским офисом МА в проведении их кампаний против насилия в отношении женщин или ущемлению прав сексуальных меньшнств. Мы много им помогали. Мы также говорили о проблемах сексуальных меньшинств, пригласив на наш семинар Виталину Коваль. Она представила подробную картину того, с какими проблемами они сталкиваются. Мы не были столь активны по многим другим вопросам и, большей частью, в силу прагматических соображений. Мы не можем заниматься всем одновременно. Но это не значит, что мы вообще не следим за другими аспектами ситуации с правами человека, даже если они не лежат открыто на нашем столе.

Это вызывает много критики в адрес МА. Может ли это измениться?

Я действительно не могу сказать, что конкретно случится, если к нам постучит человек и скажет: «Мне нужна ваша помощь». Конечно, мы сделаем все от нас зависящее. Все зависит от ответов на вопросы, кто, когда, где. И от наших материальных возможностей. В любом случае, мы гарантируем, что сотрудники, которые отвечают у нас за исследования, получат максимум информации. Далее мы примем решение, что можно сделать в данном конкретном случае.