Сезар Агилар — перуанский художник и музыкант, который вот уже двадцать лет живет в Финляндии. Кроме этого, он — автор книги «Такилка», в которой объясняет теорию музыки, используя «вифалу» и ее цвета.

«Вифала» — символ коренных народов андского региона современных Аргентины, Чили, Боливии, Перу, Эквадора и Колумбии в эпоху, которая предшествовала прибытию Колумба. Это — квадрат, разделенный на 49 квадратов, каждый из которых раскрашен по диагонали цветами радуги. Сейчас вифала — как символ сопротивления коренных народов, так и символ культурного разнообразия. В доколумбовой Америке она была символом общих радостей и печалей. А каждый цвет радуги символизировал какую-то из связей потомков и предков.

9 июля Сезар Агилар представил в Хельсинки свою книгу «Такилка». Это — не просто пособие по изучению музыки. Это — акт памяти прапрадеду Сезара — дону Бернардо Альседо — композитору, создавшему национальный гимн Перу «Мы свободны и будем такими всегда».

Я спросила Сезара, что означает слово «такилка». Оказалось, что это слово создал сам Сезар, воспользовавшись двумя словами из языка кечуа — крупнейшего по числу носителей в обеих Америках. Сезар объяснил, что слово «таки» означает «музыка», а «килка» — «книга». Он объединил два слова и получилась «книга о музыке».

Сезар рассказывает: «Когда я узнал о том, что мой прапрадед написал первую на американском континенте книгу по теории музыки «Элементарная философия музыки». Кстати, мало кто задумывается, что у этого континента было имя и до прихода европейцев. То, что сейчас знают как Латинскую Америку называли Абия Яла. В переводе с одного из коренных языков это имя значило «земля в полном расцвете». Я предпринял много усилий для того, чтобы найти хотя бы один экземпляр. К счастью, книгу сохранили в одной из библиотек Чили — стране, в которой дон Бернардо Альседо прожил сорок лет. Но, открыв ее, я понял, что он писал свой труд на основе музыки Европы, которая пришла после Колумба. Я решил закончить дело своего прапрадеда, отдав дань памяти забытой музыке доколумбовой Америки».

О себе Сезар Агилар рассказывает: «Я родился в центре Лимы, буквально между дворцом правительства и собором. Поэтому с самого детства я был свидетелем всех социальных протестов, которые разворачивались буквально на ступенях моего дома. Мы пережили десятилетие насилия, которое было вызвано борьбой между военными и двумя вооруженными группировками. Это было время жестокости, регулярных отключений света, бомб. Я был вынужден делать уроки при свечах. К счастью, был дом дедушки на площади Сан Бартоло и весной я был рад сбежать туда, чтобы чувствовать рядом море. Я изучал дизайн. Именно в школе я также начал играть на гитаре. Мы собрали музыкальную группу с помощью нашего учителя, которого звали Задир. С ним мы сочиняли свои собственные песни на его стихи. И нам даже удалось собрать и записать альбом из девяти песен».

А потом Сезар решил отправиться в путешествие. Сначала в Аргентину, «чтобы найти возможности изучать музыку и аудиовизуальное искусство. Во время этого путешествия ему представилась возможность отправиться в Финляндию, чтобы проконсультироваться со своим учителем в вопросах доколумбовой культуры Анд. Сезар говорит, что именно в Финляндии он получил наказ своего учителя сделать все для распространения их древней культуры.

Сезар остался в Финляндии. Девять месяцев изучал язык, после чего начал работать в частной школе искусств для детей как преподаватель керамики.

Все это время Сезар не забывает о взятой на себя ответственности по распространению знаний о доколумбовом периоде своей родины. Однажды его пригласили в один из музеев Лимы, где хранились замолчавшие, казалось бы навсегда, древние музыкальные инструменты. Ему поручили вернуть им голоса, сделав записи их возможного звучания. Сезар говорит: «Это позволило мне изучить их, записать их частоты, получить возможность реконструировать их звучание, представив, какой могла быть музыка того периода».

Сезар постоянно учится. Сначала он играл только на слух. Когда же он понял, что ему не хватает знаний, он стал брать уроки музыки, в том числе у кубинского профессора Томаса Химены. Это было новое направление для Сезара, так как музыка Анд и афрокубинский джаз весьма отличаются. Но каждую пятницу в течение нескольких лет Сезар упорно занимался. «Это помогло мне улучшить ритмическую часть моих выступлений. И все равно мне не хватало знаний. На этот раз в мелодике. И эти знания мне дал еще один кубинский профессор — Емильо Ортиз. Он буквально с ноля, очень терпеливо ознакомил меня с теорией музыки», — рассказывает Сезар.

Сезар объясняет: «Когда родилась Такилка с моими графическими таблицами цветов и геометрией, я увидел огромное сходство с теорией музыки. Моему учителю очень понравились мои записи, которые помогали понять музыку. Так появилась «Такилка», над которой Сезар работал несколько лет. Пандемия и вызванные ею ограничения оказались обстоятельствами, которые позволили закончить работу над книгой к 200-летию независимости Перу.

В «Такилке» — работе, которая лежит в области музыковедения и графики, Сезар пытался раскрыть потенциал языка музыкального звука и его графического представления. А основой этому служат древние символы андских предков человечества. Это — музыкографическое исследование, которое переплетает языки музыкального звука и его графическое представление. Это — дань памяти андским бабушкам и дедушкам и их наследственной символике, который раскрывает культовый потенциал геометрии и цвета.

Спустя несколько сотен лет после того как древние цивилизации Анд открыли слияние цвета и музыки, ряд европейских композиторов предприняли новую попытку соединить свет, цвет и звук. Музыковеды не случайно называют сочинения Николая Римского-Корсакого «звуковой живописью». Одна из фортепианных прелюдий Клода Дебюсси называется «Девушка с волосами цвета льна». Финский композитор Ян Сибелиус также соотносил звук и цвет. А Александр Скрябин вообще считается родоначальником цветомузыки. Они ничего не знали о том, какое значение имели цвета для народов Анд, наследие которых пытаются вернуть к жизни такие практики как Сезар Агилар.

В южноамериканской мифологии есть образ Инкарри — «царя инки», полубога, родившегося от солнца и женщины. Бог испанцев взял Инкарри в плен и отрубил ему голову. Эта голова продолжает жить где-то под стражей, а вот тело демиурга похоронено. Когда голова и туловище воссоединятся, то Инкарри воскреснет, вернет себе свое царство и восстановит гармонию в отношениях между землей и ее детьми.

Для таких исследователей своего прошлого как Сезар, знание — воплощение пророчества Инкарри. Оно ведь выходит за рамки прошлого и традиций, преодолевает современные границы и проецирует себя в будущее.

Это — не теория и не религиозное убеждение. Это — образ жизни. Сезар Агилар занимается преподаванием перуанской музыки в школах Финляндии. Он обучает музыке на основе андских вифал для записи нот и чаканы — индского креста — который по словам музыканта есть не что иное, как «геометрическое выражение пропорций созвездия Южного Креста для разговора о связи меры, времени, порядка и творчества».