Начиная с 2010 года, мир переживает «миграционный кризис». В 2015 году Европа получила более полутора миллионов просьб об убежище. (Фото: Frantisek Trampota)—

Ситуацию тогда сравнивали с кризисом, который вызвала Вторая мировая война. Но и большинство беженцев 2015 года были из Сирии, Ирака и Афганистана — стран, которые были погружены в войны в течение предыдущих десятков лет.

Однажды в Хельсинки я встретила Хасана, молодого беженца из Ирака. Он сказал: «Когда началась война с Кувейтом (1991), моя семья ушла в Сирию. Хотели избежать ее. Потом началась операция сил коалиции «Буря в пустыне». Мы вынуждены были остаться в Сирии. Вернулись домой. Но в 2003 году началась новая война. Мы снова ушли в Сирию. А кто-то уходил в Турцию или Ливан. Мы перемещались в пределах нашего региона. Но в 2011 году война началась в Сирии и нам уже некуда было уходить, кроме как в Европу».

Кризис 2021 года также затронул, в большинстве случаев, людей из Афганистана, Ирака и Сирии. И, несомненно, те страны ЕС, которые имеют границы с точками входа беженцев. В 2011 года ими были, в первую очередь, Италия и Греция. Причина — морской путь, который выбирали контрабандисты, перевозившие людей на чахлых лодках. Сейчас это те страны, которые граничат с Беларусией — Литва, Польша, Латвия. Ситуацию объясняют местью со стороны Лукашенко за санкции, наложенные на Беларусь ЕС.

Латвийский социальный антрополог Иева Раубишко напоминает, что в основе процессов миграции лежит комплекс факторов. В 2020 году, согласно данным ООН, почти 82,4 миллиона человек вынуждены были покинуть свои дома из-за войн, голода, засух, нарушений прав человека. Этот поток людей не остановила даже пандемия COVID-19. Как отмечает Иева Раубишко, «в то время как Запад ограничил передвижение, у людей в Африке такого выбора не было: они должны были спасать свои жизни». Кроме проблем на границах ЕС с Беларусью, Иева Раубишко отмечает продолжение притока людей из Туниса и Ливии через Италию.

К сожалению, точной информации о реальном количестве людей, которые пытаются прорваться в Европу через пограничные кордоны, нет. Как нет и доступа для журналистов к границам ЕС.

Когда стало известно о том, что Финляндия отправила несколько своих офицеров на помощь полиции Литвы, Харри Симолин, финский активист движения в поддержку мигрантов, отправил запрос Марии Охисало, министру внутренних дел Финляндии. Среди вопросов, которые Харри Симолин задал министру, были вопросы об отношении к информации о насилии в отношении мигрантов, появляющейся в социальных сетях и Телеграм-каналах. 23 августа Харри Симолин получил официальный ответ, который имеется в распоряжении «Финской Газеты».

На вопрос о том, как Финляндия обеспечивает неучастие финских пограничников в выявленных нарушениях прав человека, Кирси Пимея, секретарь министерства внутренних дел, написала: «Штаб Пограничной службы дал однозначное указание финским пограничникам при любых обстоятельствах отказываться возвращать иммигрантов на границе на белорусскую сторону границы… Пограничная служба Финляндии также напомнила, что финские пограничники действуют в соответствии с планом операции, международным правом, постановлениями ЕС и законодательством Финляндии и не участвуют в незаконной деятельности».

Иева Раубишко дала свой комментарий «Финской Газете». Она сказала, комментируя ситуацию, сложившуюся в Латвии в связи с проблемой мигрантов на границе страны: «Мы, представители нескольких НПО, решили в первую очередь встретиться с теми, кого задержали на границе и доставили в центр размещения беженцев. Они уже подали документы о предоставлении им убежища. Мы также хотели бы понаблюдать, что происходит на самой границе. Но после того, как в середине августа правительство объявило экстренную ситуацию на границе, это будет довольно трудно, если вообще возможно. Я лично считаю, что необходимости объявлять экстренную ситуацию не было. Количество тех, кто стремится попасть в Латвию, не столь велико».

По словам Иевы Раубишко, Латвия в течение последних лет предоставила право проживания на своей территории не более чем 8 сотням человек. «При этом не известно, сколько из них остаются в Латвии. Многие уезжают в другие страны, но их возвращают в Латвию, потому что именно тут они получили убежище», — отметила антрополог. Иева Раубишко подчеркнула: «С 1998 года по настоящее время альтернативный статус и статус беженца Латвия предоставила менее чем 800 человекам».

Иева Раубишко отмечает, что к середине августа в страну прибыло 238 человек: «Вместо того, чтобы заняться приемом этих людей, выяснением причин, которые побудили их бежать из своих стран и начать процесс рассмотрения предоставления убежища, в котором у страны сохраняется право отказа, мы ввели экстренное положение, которое позволяет физически не пускать людей через границу».